Печать демона [= Путешествие Чиптомаки ] - Игорь Пронин

От такого начала глаза у Салакуни стали совсем детскими, восторженными, вот-вот заплачет. И даже Ларимма приоткрыла рот, явно не ожидавшая услышать такое безобразие. "Ничего," - отметил про себя Чиптомака, - "подожди немного. Вот запою про "Деву, чьи груди как холмы, чьи ноги как чапальмы", тогда ты другую рожу состроишь. Все вы одинаковы, мужчины и женщины, все вы ничто перед гуолем и лэпхо." И все обиды на жизнь куда-то улетучились, и песня полилась сама.

В сущности, Чиптомаке почти не пришлось врать. Действительно, Салакуни был героем, Ларимма толстой и красивой женщиной, а сам он - великим лэпхо. Действительно, подвиги гигант совершил удивительные, а уж если их немного раскрасить, то и вовсе богоподобные. Солнце зацепило краешком горизонт, а старик все пел и пел. Вот уж мертвый волшебник гонится за ними по бескрайнему болоту, и могучий Салакуни Демоноборец несет на руках красавицу, в то время как верный друг-певец готов принести себя в жертву ради спасения спутников.

В это время чуткое ухо лэпхо и уловило какие-то посторонние звуки. Заслушавшиеся спутники не слышали странный далекий треск, который не мог иметь отношения ни к озеру, ни к джунглям, одинаково притихшим перед закатом. Чиптомака посерел от волнения, стараясь отогнать от себя ужасные мысли. Пальцы продолжали перебирать струны, губы выпевали слова, но сердцем старик был там, на волшебном острове. Наконец он не выдержал.

- Вы слышите?!

- Что? - недовольно спросил Салакуни, ведь песня оборвалась как раз на его гордых словах, в которых герой высмеивал спироголового демона.

- Треск! Кто-то идет через лес по нашим следам, кто-то валит деревья своими могучими плечами, и-эмма!

Ларимма, во время песни подобравшаяся к воину и обнявшая его за могучие плечи, насколько хватило ее рук, испуганно подскочила. Салакуни взял в руку чудесный нож и задумчиво поиграл им.

- Да, теперь я слышу. Я знал, что нам не скрыться от мертвеца. Он идет за мной, чтобы отомстить за поругание его тела... Будет битва, лэпхо, ты сможешь закончить песню обо мне!

- Да ты совсем рехнулся на битвах! - запричитала Ларимма. - Бежим вдоль берега, обогнем озеро!

- Нет, это бесполезно, да и не к лицу воину все время убегать. Ведь это будет в песне, и потом люди станут говорить: убегать, как Салакуни-Демоноборец. Будет битва... Но ты можешь идти.

Женщина, ломая руки, посмотрела на лэпхо. Тот прокашлялся.

- Салакуни... О, Салакуни! Ты великий воин, но каждый знает, что для битвы с демонами нужно запастись убивающим демонов оружием. Нам нужно пока уйти, ведь подходящая вещь может найтись в Шерешене, или еще где-нибудь в этой стране. Здесь двенадцать храмов каких-то давно умерших богов, и-эмма.

- Я думал об оружии. Вот оно! - гигант воздел вверх нож, блеснувший в последних солнечных лучах. - Ведь это волшебный нож.

- Да таких полно в каждой нашей деревне! - заспорила Ларимма. - Бежим, он уже близко! Неужели ты меня бросишь на съедение крокодилам, которые ждут одинокую женщину на темном берегу?!

Чиптомака решительно встал. У него есть гуоль, завтра утром он должен отправиться в Шерешен, и встречаться с мертвым волшебником, разыскивающим великого героя Салакуни, ему совершенно незачем.

- Нет, ты должен остаться! - сильная рука схватил его за плечо. - Будет битва, последняя битва Салакуни, и ты ее увидишь.

- Я посмотрю из-за скалы, - пообещал лэпхо, вырываясь. Треск ломающихся деревьев раздавался все ближе. - Здесь меня может убить спироголовый, кто же тогда споет о тебе?

- Демоны никогда не трогают лэпхо, ведь они тоже любят песни! - уверенно сообщил Салакуни. - Поэтому древние лэпхо всегда вблизи наблюдали великие битвы.

Чиптомака рванулся последний раз, изо всех сил, но ничего не вышло. Где-то совсем рядом, зашелестев кроной, рухнула молодая чапальма, Ларимма, разинув рот, села корточки и обхватила голову руками. Хотя солнце уже скрылось за горизонтом, его свет хорошо освещал голову вышедшего из леса.

Мертвый волшебник, огромный, совершенно нагой, стоял перед ними. Конечно, по сравнению с той исполинской фигурой, что гналась за людьми по болоту, он сильно уменьшился в размерах, но все равно был выше всех деревьев. Выглядел демон точно так же, как его изрубленное на волшебном острове тело: с черными руками и ногами, с белым туловищем и головой свирепого спира.

- Я ждал тебя, о спироголовое отродье! - выступил вперед Салакуни и метнул во врага копье, потом взялся за нож.

Копье глубоко вонзилось в огромную черную ляжку. Демон опустил голову, сердито всхрапнул, расширив кончик хобота, и злобно ощерился. По два клыка с каждой стороны у спира всегда торчат наружу, теперь показались еще шесть.

- Из чего же ты сделан? - продолжал геройствовать воин. - Из крокодильего дерьма, и-эмма?!

Эту фразу он позаимствовал прямо из песни, что в другое время очень польстило бы Чиптомаке. Увы, сейчас лэпхо не смог ощутить гордости. Да и трудно ее ощутить, когда едва справляешься с мочевым пузырем.

- Мое тело из болотного тумана, - гнусаво ответил демон и легко выдернул копье. Не показалось ни капли крови. - Ты погубил мое прежнее тело... Ты убил моих верных слуг. Теперь ты должен стать моим слугой.

- Настал мой час предстать перед Джу-Шумом! - пропел Салакуни, и с ножом кинулся на великана.

Быстро размахивая клинком, он успел здорово искромсать ногу чудовища ниже колена. Но огромная черная рука схватила его и подняла в воздух. Ноги Чиптомаки подкосились, он тяжело шлепнулся на траву. Воин попробовал рубить держащую его руку, но спироголовый другой рукой вырвал у противника нож и швырнул его к костру.

- Теперь ты должен стать моим слугой! - повторил демон, почти касаясь человека хоботом.

Ларимма и Чиптомака видели, что тело спироголового какое-то мягкое, расплывчатое. Салакуни будто немного проваливался в гигантскую ладонь. В тех местах, где нож нанес чудовищу ужасные раны, теперь остались лишь неясные следы.

- Убей же меня, болотная тварь! - выкрикнул воин, пытаясь разжать сжимающие его пальцы.

- И не подумаю. Ты - мой слуга! Так слушай же мои приказания! - демон весело захрюкал, ну совсем как сношающийся спир. - Найди ожерелье Поленша, оно должно быть у жрецов этого лжебога, в его храме. Ожерелье ты принесешь на остров, туда, где ты погубил мое тело. Принесешь и там, только там, оденешь его. Сейчас я, тот, кого в вашей земле называют Очи-Лош, уйду. Но ты не сможешь забыть обо мне! На твоей груди откроется язва - моя печать!

Демон поднес забившегося Салакуни к уродливой голове и прижал хобот к груди воина. Тот закричал, словно умирая, потом обмяк. Тогда черная рука опустилась и бережно положила беднягу на траву.

- Вы, двое, получите сто болезней, если не поможете моему слуге. Вы - тоже мои слуги. Слуги Очи-лоша.

Чиптомака хотел было сказать, что он, как лэпхо, слуга Джу-Шума, и не может иметь другого господина, но из пересохшего горла не вылетело ни звука. Ларимма тоже промолчала, а спироголовый демон стал расти, постепенно становясь все более расплывчатым. Опустилась полная темнота, и вскоре чудовища не стало.